Будущее независимой Украины

По результатам последних выборов в Верховный совет Украины, в его состав вошли довольно любопытные «партии», одну из которых, в течение всех последних лет, умело раскручивали как «ультранационалистическую». Название ей придумали, прямо скажем, смехотворное и почти ёрническое – «Свобода». Партия, ратующая за запрет языка, на котором говорит более шестидесяти процентов населения республики, а также призывающая ввести другие запреты и репрессии, называется «Свобода»… а вообще-то, это хотя бы смешно.
Данный проект (не именно эта клоунская партия, а весь «украинский национализм» вообще), в его нынешнем виде, является совместным германо-американским проектом; в США работают целые институты, разрабатывающие сценарии идеологического вредительства и акций по стравливанию людей на постсоветском пространстве, по разжиганию вражды и ненависти. Вряд ли я открою секрет, упомянув здесь об этом, но куда более любопытной деталью является тот факт, что в нынешней кампании протаскивания в Раду так называемой «партии Свобода», курьером, передающим западные деньги «украинским националистам», был «российский олигарх» А. Лебедев.
Чёрный юмор судьбы, не правда ли?
Всё обставлено так, что профашистскую «партию» финансирует некая «оппозиционно-опальная» сила, находящаяся в самой России. Хотя таких «националистических партий» наштамповали-то по всей Восточной Европе: и в Венгрии такая есть, и в Румынии, в прибалтийских республиках, даже в Греции профашистскую партию организовали. Содержит их, как правило, подковёрный немецкий политикум, мечтающий о полном обелении и реабилитации фашистского проекта и о начале новой фазы реванша и полного осуждения победителей сорок пятого года.
Но эти детали я упомянул лишь для введения в тему, сказать же я хочу о том, что подлый фокус, проворачиваемый перед нами, режиссируемый из США и Германии, абсурден и глумлив не только в разрезе отношения этих новоявленных «националистических» течений к фашизму, насилию, и к событиям прошедшей истории, ведь идеологи нынешнего «фокуса» норовят осуществить подмену и лживый переворот в ещё более тонком аспекте, а именно: они хотят выдать за национализм нечто такое, что, на самом деле, национализмом нисколько не является, а скорее противоречит любой националистической доктрине.
В качестве примера, который можно взять для пояснения данного моего тезиса, вполне подойдёт как вышеупомянутая «партия» «Свобода», так и «движения», созданные в России (организованные по этому же картонному ЦРУшному лекалу), по заказу тех же заокеанских сил, с той же целью. Я имею в виду, разумеется, так называемых «уменьшительных националистов», которые маскируются под истовых борцов за русскость и чистоту крови, на самом же деле работают на подрыв, участвуют в провокации по расколу России, отрыву от неё тех, или иных территорий, но раз уж я начал с «украинских националистов» то этим примером и воспользуюсь.
Итак, нас пытаются убедить, что данная «идеологическая позиция» является национализмом, что люди, выступающие за запрет общерусского языка, (на котором, опять же напомню, разговаривает, как минимум 60 % населения Украйны), за перевод всего и вся на рельсы местечковой ментальности (я использую термин «общерусский язык» потому, что до Революции, на Украине, именно этим термином нередко называли русский язык, чтоб пояснить, что речь идёт именно о грамотном, государственном языке, то есть о языке Гоголя и Достоевского; хотя и к местным диалектам, тоже относились с уважением, с каким относился к ним и сам Гоголь).
Так вот, можно ли считать "местечковую" постановку вопроса заявкой на становление некоего национализма? Можно ли считать этот раскол построением националистической идеологии?
Что такое национализм? Как он появился? В чём он заключается?
У национализма древние корни, истоки его можно обнаружить ещё в античности, но первыми по-настоящему национальными проектами и националистическими течениями являются политические доктрины Нового Времени. Одной из первых настоящих наций, по праву считается французская нация, в формировании которой особую роль сыграл Наполеон.
Что из себя представляла та нация, которая формировалась во Франции, которую скреплял талант Бонапарта? А являлась она сложным конгломератом очень разных этнических элементов, необычайно разных, порой даже непохожих друг на друга, основой её, разумеется, был галло-романский корень, хотя поверх него существовало наслоение германского пласта (тех самых франков), но и помимо трёх этих элементов, во французскую нацию вошли и бретонцы, и гасконцы, и провансальцы, и потомки бургундов, и множество других этносов и народностей; в конце концов и сам Наполеон, являвшийся корсиканцем!
И именно это сформировало нацию. На том историческом отрезке формировались и некоторые другие нации: итальянская (и ей пришлось собирать себя из кусочков, порой разнородных), нидерландская (в которую, помимо голландцев, вошло ещё несколько этнических групп), испанская (которая ещё более сложна, чем французская, и которую сейчас пытаются разбить, расчленить, применяя к ней те же вредительские приёмы, какие используют в отношении России), ну, и, разумеется, немецкая (веками пребывавшая в добровольной раздробленности, по причине огромной суммы эгоизмов, переполнявших «элиты» немецких княжеств, и не дававших нации объединиться).
Я привёл этот список (хотя упомянул, разумеется, далеко не все нации), для того, чтоб пояснить, что термин «нация» нисколько не идентичен термину «племя», или даже «традиционная народность», и когда некий проект начинает бороться за себя как за нацию, он рвётся к объединению тех племён, народностей и групп, которые близки по происхождению (в случае с немцами, или итальянцами), или близки по неким иным параметрам (в случае с французами, или нидерландцами). Но национализм - это именно объединение, а не раскол!
В нашем случае, настоящим национализмом может являться лишь одно – стремление создать, а вернее сохранить единую нацию – всю целиком, которая должна включать все три восточнославянских народности, точнее они – основа этой нации, к которой примыкают все те этнические и этно-социальные элементы, что позволят сделать нацию настоящим политическим субъектом мировой реальности.
На этом основании ни идеология «партии Свобода», ни тот бред, которым загаживают мозги русской молодежи «националистические» течения (призывающие отделить Кавказ, или что-то ещё), националистами являться не могут по определению, ибо они препятствуют осуществлению главной цели любой нации – независимости её от любых внешних окриков и давлений, становлению её как субъекта мировой политики.
Все те «националистические течения» (что, так называемые, украинские националисты, что псевдорусские националисты), тянут процесс в сторону того, чтоб сделать Украину и Россию «нормальными странами, какие есть в Европе, и вступить в Евросоюз», то есть они, националисты эти, на самом-то деле, продвигают идею передачи местного суверенитета в некую Европу, по сути продвигают идею пристёгивания своего суверенитета к некому «европейскому проекту» (однако любой эксперт, который хорошо разбирается в данном вопросе, скажет вам, что в Европе-то одним из ключевых процессов нынче является возрождение реваншистского плана немецкой нации, направленного на конструирование на её основе «имперской нации», которая, по замыслу, должна абсорбировать немалую часть периферийных элементов, а ими должны стать раздробленные осколки славянских наций (и не только славянских, вон и Испанию хотят дробить на части).
Германия опять хочет городить «великий рейх», но чёрт бы с ней с Германией, не думаю я, что на этот раз у неё получится провернуть свой маневр, хотя бы до стадии успехов Бисмарка (слишком близок нынче крах и самого «Евросоюза»-то), но если бы сейчас Бавария или Гольштейн объявили себя отдельной нацией, стали бы развивать некий отдельный язык (а условия для этого есть), то есть если бы там пошёл процесс, идентичный «украинскому национализму», в Берлине назвали бы это национализмом?
Нет, конечно! Максимум, чего можно было сказать, это – шовинизм. И, при всей моей нелюбви к Германии, это действительно так, несмотря на то, что баварцы, в течение долгого времени, являлись-таки отдельной народностью от тех же саксонцев, скажем, то есть от прочих немецких этнических групп, но нацией, именно нацией, являются немцы, а не отдельные баварцы, или саксонцы.
И когда нам в головы вбивают мысль, что клоунская, псевдобандеровская «партия» «Свобода» является националистической, то нас банально обманывают, нас пытаются обвести вокруг пальца, выдавая раскольнический проект за националистический, а это противоречащие друг другу явления.
Главная же ловушка, в которую нас стремятся загнать, находится в области подмены понятий, ведь ясное дело, в мировой истории были и есть порабощенные нации, нации находящиеся под суверенитетом некой чуждой им политико-этнической силы (вернее о нациях, в данном случае, можно говорить лишь условно, но слово «народ» всё же подойдёт). Яркий пример – курды, которые, конечно же, порабощены турками, несмотря на то, что сами курды являются куда более древней культурной общностью, (гипотетически происходят от древних мидийцев), никакого отношения к тюркским османам не имеют, ведь тюрки прибыли в Малую Азию лишь в позднем средневековье.
В принципе, при определенных условиях, курды могли бы стать частью турецкой нации (и Кемаль очень желал отуречить их), но существовал целый ряд серьёзных препятствий, которые не могли позволить и не позволили туркам ассимилировать курдов, как, собственно и болгар, а уж тем более греков.
Почти тоже самое можно сказать об североамериканских индейцах. Несмотря на то, что англосаксы предприняли усилия, чтоб индейские племена не сумели сформировать не только нацию, но даже и народ, но племенные общности индейцев, вернее их остатки, частью американкой нации не стали и не станут (хотя, в свете многих последних событий, в частности демографических, сам вопрос: «А существует ли вообще эта американская нация?» тоже звучит всё актуальнее).
Но и курды, по отношению к турецкой нации, и индейцы, по отношению к англоязычной общности, и, к примеру, тибетцы, по отношению к ханьцам, и некоторые другие народы, которые действительно имеют свой национализм, направленный на борьбу за нацию, (против «большой нации», которая держит их под своим суверенитетом), являются совершенно чуждым субъектом для того субъекта, который их удерживает в своих рамках (то есть они не являются объектом этого субъектного проекта), и ладно бы они были чужды «большой нации» лишь в этническом плане, это было б ещё с полбеды (ведь французская-то нация сформирована из очень разных элементов), но они куда более не сопоставимы, они инородны в плане более чётких разделительных, цивилизационных смыслов.
В случае же с навязываемой нам концепцией отдельной «украинской нации» и отдельной (от неё) русской нации, всё совершенно иначе, ведь они-то не только веками составляли единый политический проект (Киевскую Русь, Российскую империю, Советский Союз), но люди, составляющие русскую нацию, ещё недавно сами не подозревали, что не являются единым народом.
Распад осознания русской этничности, произошедшей в головах некоторой части русских Украины, дробление идентичности, отказ от общерусской идентичности и принятие иной, местечковой, так называемой украинской, был обусловлен двумя причинами.
Первая, разумеется, связана с целенаправленной работой немецких «политических технологов», а конкретно – австрийских. Австрия, как известно, является одним из главных «разработчиков» той «украинской идеи», которую продвигают нынче так называемые «украинские националисты».
Вторая причина связана с роковыми ошибками коммунистического руководства нашей страны в двадцатых годах, когда «украинскую нацию» создавали и интегрировали почти насильно. Известно, что при переписи 1926 года, переписчикам давали инструкцию, согласно которой, при определении национальности людей, живущих в Белоруссии и на Украине, должны были задавать два вопроса, (а не один, как бывает обычно) поскольку при вопросе: «Кто вы по национальности?» подавляющее большинство жителей нынешней Украины и Белоруссии отвечали: «Мы русские», тогда переписчик должен был задать второй вопрос: «А кто из русских?», и уже когда получал уточнение (белорусы, украинцы, русины), то в качестве национальности записывал именно этот, то есть местечковый этноним (русинов, как правило, приписывали к украинцам).
Ещё в двадцатых годах на Украине было чрезвычайно мало людей, которые бы воспринимали украинство, как нечто иное, нерусское, люди считали себя русскими, поскольку на самом деле так и есть. Точно также как есть волгари, камчадалы, нижегородцы, и прочие, так существовали и украинцы, они воспринимали себя частью русского народа, и даже западные украинцы, борясь с австрийским господством, говорили именно о «русской правде».

И главная ловушка во всей этой проблеме состоит именно в том, что нам пытаются выдать раскольничество и вредоносный фальшивый шовинизм за национализм. Это мошенничество, и направлено оно на две цели: выбить почву из-под ног настоящих националистов, то есть людей борющихся за нацию, за единую русскую нацию, которая снова стала бы по-настоящему независима и субъектна. Провокаторам же поручено «застолбить» за собой само слово «националисты» и сам процесс формирования национализма, свести его к чему-то узкопещерному, что не только позволит воспрепятствовать формированию какой-либо нации на землях Русского мира, но позволит включить осколки былой русской нации в совершенно чуждый для неё проект, в проект «германской имперской парадигмы», где и украинским националистам, и новоявленным «русским националистам» отведена, в лучшем случае, роль пассивных статистов, а в случае «успешной» реализации извечного плана немцев, роль «расходного материала» для формирования новой нации, вернее хорошо забытой старой.

Если бы та же «Свобода» даже будучи агрессивной и какой угодно злобствующей, но всё же выступала за создание некоего проекта большой нации (ставя себя в центр её формирования), но нации включающей не только украинскую часть, (но и Белую Русь, и Россию, оставшуюся нынче в границах РФ), то это политическое течение ещё можно было бы назвать националистическим, ведь оно, так или иначе, боролось бы за нацию, за субъект, но когда политическое течение примитивно работает на раскол, на отрыв одной из частей древнего субъекта и пристёгивание его к иному проекту (да ещё на правах бедных родственников), то националистическим такое течение являться не может, по определению не может, это нечто совершенно иное.
Сейчас я рассуждаю даже не с позиций и оценок «хорошо-плохо», а лишь говорю о том, что наполняет суть идей национализма, и, в данном конкретном случае, речь может идти лишь об антинационализме, причем враждебном славянству вообще, а не только России, или традиционному русскому Киеву, городу породившему Булгакова и множество русских патриотов.